-
Слободской - ссыльный город
В.Д. Сергеев (г. Киров)
Вятская губерния наряду с Вологодской, Архангельской и Олонецкой была постоянным
местом политической ссылки участников общественного и революционно-демократического движения.
|
- Примечательной
чертой общественного движения 1860-х годов стали студенческие выступления.
В герценовском "Колоколе" сообщалось о высылке студентов "в разные
города губерний Вятской, Вологодской, Олонецкой". В этом отношении
Слободской ничем не уступал другим уездным городам губернии. В 1860 г.
сюда попал участник Харьковско-Киевского тайного общества
Владимир Ивков . Он служил в Слободском уездном управлении. Годом
спустя после высылки Ивкова в город был водворен студент Петербургского
университета Александр Френкель "за
неисполнение предписаний начальства" , В 1866 г. через Слободской
провезли и водворили в Кирсинском заводе участника польского восстания
1863 г., а впоследствии известнейшего в Вятской губернии
"адвоката для бедных" Оскара Авейде.
- Своеобразной
категорией ссыльных являлись участники крестьянского движения. К 1869 г.
в губернии насчитывалось более
шестидесяти крестьян, попавших в ссылку за отказ платить оброк и
отбывать барщину до перехода на выкуп, за преднамеренную порчу
помещичьего имущества, за
самовольный передел земли. Причины высылки мотивировались
"безнравственностью поведения",
"возмущением спокойствия", но иногда
указывалась и конкретная причина: "за неприятие уставной
грамоты", "за превратное толкование
временной обязанности", "за отказ выплатить выкуп", "за подстрекательство
однодеревенцев своих к отправлению установленных повинностей в пользу
помещика" , Среди подстрекателей оказывались крестьяне, высланные из
Казанской, Симбирской, Самарской,
Саратовской губерний, и из более отдаленных - Ковенской, Ставропольской.
Особое внимание
привлекают два крестьянина из села Бездна Казанской губернии. Оба
высланы без срока за
подстрекательство к неповиновению крестьян. Один из бездненцев, Александр
Бехтев, попавший в Слободской, не получал от казны ничего, второй - Петр
Чегодаев, водворенный в
Слободской уезд, имел арестантскую дачу. Имя Бехтева прослеживается в
бездненских событиях. В "Списке раненых и умерших от ран крестьян
Казанской губернии Спасского уезда с 15 апреля по 3 мая 1861 года"
значится раненым крестьянин Александр Леонтьевич Бехтев. Это
и есть будущий вятский ссыльный.
Указанный в том же списке крестьянин К.Ф. Чегодаев, получивший
при расстреле опасные ранения и через неделю умерший, скорее всего
родственник Петра Чегодаева .
13 октября 1866
г. жандармы произвели обыск в доме слободского купца Ивана Прокопьеви-ча
Ворожцова. Поводом стало посещение им почти год назад в Лондоне Н.П.
Огарева (повидать А.И.
Герцена купцу не удалось). Ворожцов привез из Англии печатный станок и
шрифт, необходимые, как он
пояснял, для изготовления этикеток к спичкам. "Синие мундиры" нашли
письмо Огарева, в котором тот сообщал, что почувствовал в Ворожцове "растущую силу
практического направления".
Вряд ли слобожанин преследовал какие-либо "крамольные" намерения, желая
встретиться с лондонскими
эмигрантами, но тем не менее он попал под полицейский надзор "по
подозрению в сношениях с проживающими за границей изгнанниками Огаревым, Герценом и
Утиным".
Кроме письма Огарева, жандармы обнаружили у Ивана
Ворожцова письмо его младшего брата, студента Казанского университета, в
котором содержался подробный рассказ об усмирении
крестьян генерал-майором графом Апраксиным 12 апреля 1861 года в селе
Бездна Спасского уезда Казанской губернии. Действия Апраксина Василий
Ворожцов, по словам производивших
обыск, изобразил "насмешливо и
укорительно"; "К вам, я думаю, уже дошли слухи о бунте в Спасском
уезде с неделю назад. Дело было так: в деревне Бездна появился какой-то
мужик - пророк (речь шла об Антоне
Петрове - B.C.),
проповедовавший свободу полную мужикам, те и поверили,
отказались от работ и начали
собираться в огромном количестве (до восьми тысяч человек).
Граф Апраксин (царский чиновник по
крестьянскому делу) отправился туда с войсками. Сначала,
конечно, уговаривал мужиков, а затем
начал их стрелять, и кончилась история тем, что около шестидесяти
человек убито, шесть и более потонуло, до ста ранено... Хорошее дело,
победа полная, и что
замечательно, со стороны храброго нашего воинства не было урона. Вот что
значит хороший начальник.
Грустно!... Вчера почти все студенты отправились на кладбище и служили
панихиду об убиенных. Щапов
говорил речь, и сегодня делается подписка (публично) студентами для
вспомоществования семействам
убитых и раненых..." . Вместе с письмом Василий прислал фотографическую
карточку историка-демократа А.П. Щапова, читавшего лекции в Казанском
университете, и список его речи, произнесенной на панихиде. При
дознании Иван Ворожцов заявил, что переписывал
речь из-за неразборчивого почерка брата и многим ее показывал.
Содержание речи он будто бы
не стал скрывать потому, что "в Казань ездит много слобожан, и все
демонстрации Казанского университета в Слободском бывают известны, то
и эта речь была известна..."Преподаватель Вятской гимназии М,И.
Шемановский, сокурсник Н.А. Добролюбова по Главному
педагогическому институту в Петербурге, тоже знал о трагических
событиях, произошедших в
Бездне, Сведения о казанских делах вятский учитель мог получать от
своего брата Семена,
студента Казанского университета. Расправа над участниками волнений,
расстрел крестьянского
вожака Антона Петрова вызвали протест демократической интеллигенции.
"С 1870 г. - вспоминал ветеран народнического
движения Н.А. Чарушин - начинают появляться ссыльные... непосредственные
участники начавшегося в России революционного движения или соприкасавшиеся
с ними. Немного их было в первые годы, но с ростом революционного
движения росло и их число".
В Слободском
тогда находился студент Киевского университета Павел Пугинюк, который
перевел на украинский язык
пропагандистскую "Сказку о четырех братьях". На его квартире собирались
и другие ссыльные.
Жизнь ссыльных нередко была исполнена суровых
испытаний и горьких лишений. В большинстве
своем они, будучи людьми небогатыми, а часто и вовсе бедными, терпели
неустроенность и самую настоящую
нищету. Судьба многих складывалась печально и походила на участь героя
стихотворения, которое послал товарищу неизвестный ссыльный из
Котельнича в 1875 году:
Под горькою сенью я подрастал. Смиренью, терпенью
отец обучал. В бурсу свели. Учись, -
наставляли... Лоз принесли - меня
отодрали. Латынью душили, нелепостью разной,
Шпионству учили, ябеде грязной.
С бурсой простился и с силою новой,
В борьбе очутился с жизнью суровой.
С трудом учиться в Питер собрался,
Но, надо ж случиться, в беду я попался.
Сослали далеко на север холодный. Жить одиноко жизнью негодной.
Жизнь негодная могла поломать судьбы ссыльных. Находившиеся под полицейским
надзором в уездных городах
получали от казны по 25 коп. в сутки и 20 коп. на квартиру в месяц. (В Вятке
на квартиру давали больше, по 50 коп. в месяц). Особенно страдали
ссыльные, обремененные семьями,
если не приходила помощь от родных. Происходили трагедии - ссыльные,
сломленные нищетой и безвыходностью положения, решались на
самоубийство.
Тревожную тему положения ссыльных
поднимала в 1877 г. "Вятская незабудка" в публикации
"Общий очерк Слободского за 1876 г.": "Говоря о Слободском, необходимо
указать на одну его особенность - это ссыльный город, как и вообще
все города Вятской губернии. Вообще тяжелое
положение ссыльных заслуживает особого внимания... В Слободском застрелился
27-летний поляк из Вильно Грабовецкий... он предпочел мгновенную
смерть медленному и мучительному
умиранию". После смерти Грабовецкого в его убогой каморке обнаружили...
четыре копейки. Ссыльный поляк
обучал математике нескольких слободских девушек, кроме того знакомил их с
русской литературой. Исправник же
относился к Грабовецкому "высокомерно".
Но существовала и другая
категория ссыльных. Один из них, "прославившийся в столице шулерством и
разными мошенничествами", собирал у себя на "карточных вечерах" "всю здешнюю
знать". Вряд ли к этим ссыльным слободские
власти относились "высокомерно". Не о таких ли
личностях из местного "бомонда" поведал
очерк "Слободские патриоты", помещенный в "Вятской
незабудке" на 1878 год?
О положении ссыльных извещала и нелегальная печать. В пятом номере "Листка
Земли и воли" (1879, 8 июня) сообщалось: "В гор. Слободском, Вятской
губернии, умер в апреле месяце от
бронхита политич. ссыльный рабочий Васильев" . Ссылку как характерную
особенность края отмечал попечитель Казанского учебного округа П.Д.
Шестаков, инспектировавший земское училище: "Город Вятка находится в
исключительном положении в этом отношении, а далее прибавлял, что некоторые
из ссыльных стремятся "действовать тлетворно на молодежь, вступают с ней в
контакт, стараются обзавестись единомышленниками".
О том же писал в 1870 г. вятский
губернатор, замечая, что ссыльные
могут "свободно беседовать с разными лицами по их выбору".10
А начальник Вятского
губернского жандармского управления в 1879 г. констатировал: "Здесь
они {ссыльные - B.C.)
находят довольно единомышленников - лиц, обвинявшихся в преступной
пропаганде, также в недоучившейся молодежи, служащих по земству... и
посредством их распространяют свои политические и экономические
воззрения".11 Из уездных городов Слободской не был
исключением.
В "Общем очерке
Слободского за 1876 г." отмечалось, что в городе "до 50 частично, поляков,
возвращенных с каторги, частично
русских, или так называемых административных ссыльных, или же
сосланных по приговорам судов и сельских обществ. Лица последней категории
составляют не менее бедствия для всех городов Вят. губ., а в том числе и для
Слобод.; по своему прошлому это большей частию люди очень
сомнительной нравственности..."'г
Слободской
привлекал ссыльных, отбывавших срок в более отдаленных от Вятки уездных
городов. Народник Дмитрий Франжоли
просил перевести его из Нолинска в Слободской, где
намеревался открыть кондитерскую, но
получил отказ из опасения, что увлечет политикой молодых людей, которые там
будут собираться.13
Некоторые ссыльные решались на побег. В июне 1878
года бежал из ссылки Василий Об-реимов. На его долю выпала настоящая
ссыльная одиссея; в 1872-м выслан в Глазов, потом
переведен в Слободской, в 1877-м в
Вятку, через год в Нолинск, затем в село Даровское Котель-ничского
уезда, откуда и совершил побег. В августе того же года из села Поломское
Слободского уезда бежал Петр Объедов.
Следует
отметить связи слобожан, близких к общественному движению, а также ссыльных
с жившими в Вятке их единомышленниками. В 1865 г. слободской уездный
исправник просматривал бумаги участника польского восстания 1863 г. Пржецишевского. В пакете
с надписью "Со вложением нот из
библиотеки Красовского" и обнаружил письмо Пржецишевскому от товарища,
тоже бывшего повстанца Антония Залесского. Из письма следовало, что
переписка ведется давно и
систематически, но письма в руки жандармов не попадают. Исправник заявил:
"Здесь важнее то, через кого
приходили к нему эти письма". Помощью Красовского пользовался и
книгоиздатель Ф.Ф. Павленков, которому уже после отбытия ссылки
помогал переправлять письма земский служащий из Слободского А.В. Пол у
мордвине в, пользуясь возможностями земской почты.
Действительно, Слободской в пореформенные годы не
без основания считался "ссыльным
городом". Это определение применимо к нему было и в более поздний период. |
Назад
|
|
|