Из письма маршала Жукова Григорию Булатову.

-В 1970 году я работал в Слободском ОВД инспектором уголовного розыска. Именно тогда мне пришлось вести дело Григория Булатова (за мелкое хищение). Он полностью признал свою вину. Его не арестовывали, но в квартире, где он жил, я делал обыск. Ничего, говорящего о хищении, мне не попало, зато в руках оказались письма и фотографии от Жукова Г.К., Романа Кармена, генерала Шатилова. Жукову, помнится, принадлежали письма три-четыре, была и его фотография с дарственной надписью: "Григорию". Подпись и год - 1945-й. Я, конечно, заинтересовался и прочитал письма. Особенно врезались в память строчки: "Гриша! Твои сапоги топтали крышу рейхстага. Неужели они не могут растоптать бутылку?" Он в то время зачастую был под хмельком.

В общем, дали ему тогда срок, а через некоторое время встречаю его на улице и удивляюсь: "Как ты так, Григорий, быстро? Полсрока не отсидел и уже на свободе?" - "Это Жуков мне помог. Помнишь, я у тебя в кабинете письмо писал".

Вот тогда-то он и принес мне все свои ценности: письма, фотографии, орденские книжки и предложил взять их на хранение, положить в сейф для надежности. До сих пор сожалею, что не пошел ему навстречу.

По-видимому, не было у него здесь, в Слободском, настоящих друзей, если он навеселе зачастую приходил ко мне -следователю, который отправил его в заключение, делиться своими болями и переживаниями. Хотя, надо сказать, за все время работы в отделе ни один человек не был на меня в обиде за то, что я выполнял свой служебный долг, по крайней мере открыто это не выражалось. В случае же с Булатовым мне неудобно было лишний раз лезть в душу этого человека и травмировать его, поэтому особенно не расспрашивал о событиях последних дней войны.

Григорий был у нас в Слободском знаменитостью, правда, печальной. Семейная жизнь у него не получилась. Однажды, когда он снова пришел поговорить по душам, сказал: "Жизнь мне опостылела. Был бы пистолет, застрелился". А ведь руки у него были золотые.

-Да, конечно. Он говорил, что в Кремль его из гостиницы привез секретарь Сталина Поскребышев (тоже наш земляк, уроженец села Успенского) и что его встреча с Иосифом Виссарионовичем проходила в непринужденной обстановке и продолжалась часа два. "Да брось врать-то, - говорю ему, -какая может быть непринужденность в разговоре со Сталиным, когда перед ним маршалы и генералы трепетали". "Нет, серьезно, - отвечает Булатов. - Сталин наливал себе сухого грузинского вина, а меня угощал водкой и коньячком. Он тогда мне сказал: "Запомни! Люди должны знать, что знамя Победы установили русский и грузин". Меня потом увезли и инсценировали будто бы мою попытку изнасилования горничной, хотя на самом деле этого не было".

-Считаю, он должен быть! Тем более что в одном из писем Жукова Григорию Булатову были и такие строки: "Гриша! Я приложу все усилия, чтобы тебя наградили Звездой Героя".

P.S. Жаль, не сумел, видимо, Жуков помочь Булатову. Но время расставляет все по своим местам. Вот и имя Григория Булатова должно занять достойное место в истории Отечественной войны.