В 1803 году близ берегов Северной Африки белоснежный фрегат с пленительным именем "Филадельфия", в составе американской эскадры осуществлявший блокаду Триполи, сел на рифы, а его команда, состоявшая в основном из проходивших службу на флоте отпрысков известных американских семейств, попала в плен к берберийским корсарам.  

   Триполитанский бей, находясь в вассальной зависимости от Османской Порты, уже намеревался повесить пленённых американцев, как получил предписание даровать неверным жизнь. Кто же повлиял на султана "блистательной" Порты? Уж не заступничество ли американцев, правительства. что решило показать мускулы своей, недавно появившейся па карте мира страны, так далеко от берегов США? Ведь уже тогда берберийское пиратство в Средиземном море было костью в горле для американского торгового мореплавания, и естественным следствием этого стала "защита национальных интересов" молодой республики в совсем другой части света.

   Нет. В тот момент отношения Штатов с Портой были весьма напряженными. И, скорее всего экипаж легендарного корабля - флагмана рождающегося американского военно-морского флота был бы казнён или сгинул в унизительном рабстве, если бы... не заступничество российского императора, узнавшего о трагедии. Порта вынуждена была прислушаться к сю просьбе, так как под Константинополем, совсем рядом, стояла 60-тысячная русская армия.Тогда отношения между Российской империей и Северо-Американскими Соединёнными Штатами только-только налаживались. А точнее - в Петербург прибыл первый торговый представитель из-за океана.

  Прослышав о благоволении российского императора, командующий средиземноморской эскадрой США, адмирал Эдвард Прэбл в знак восхищения таким поступком отпускает задержанное судно, шедшее под российским флагом в Триполи с контрабандным грузом (пушки, ружья, порох и т. д.).

   Этот корабль Прэбл называет "Катополино", а его судовладельца -Джордж Морфино. Тогда многие греческие суда пользовались привилегией, дарованной ещё Екатериной II, плавания под флагом великой державы и, естественно, обязаны были платить императорской казне соответствующие налоги. Кроме того, в то нестабильное время блокад и деблокад, войн и перемирий, кто угодно мог повесить на грот-мачту своего корабля флаг "нейтрального" государства, дабы избежать арестов, конфискаций груза или даже самого судна

Э.Прэбл пишет в своем послании Левиту Гаррису, первому торговому консулу в России:

      В связи с этими событиями интересна переписка между первыми лицами двух стран. Вот отрывок из письма Тома Джефферсона Александру I:

"Великий и добрый друг.Недавно мне стало известно вашем дружеском заступничестве в иелях освобождения экипажа американского фрегата, потерпевшего крушение у берегов Триполи. За этот акт доброжелательства и доказательства вашего дружественного расположения к нашей молодой Республике её государственный секретарь направляет вам официальное выражение признательности. Но я не выразил бы достаточно моих чувств, если бы не добавил от своего имени изъявление благодарности за данную услугу, которая непосредственно облегчает вверенное мне у правление делами моей Родины...,и ваш флаг встретит в наших гаванях гостеприимство, свободу, покровительство, и ваши подданные будут пользоваться всеми привилегиями наиболее благоприятствуемой нации. ...

Т.Джефферсон.

А это ответ российского императора на письмо американского президента. Он был получен в Вашингтоне 21 мая 1805 года;

"Милостивый государь.

    Я с удовольствием увидел из вашего письма от 15 июля сего года, что вы отдаете должное чувствам, которые побудили меня оказать добрые услуги в деле возвращения американского фрегата, потерпевшего крушение у берегов Триполи, и я особенно рад, что, засвидетельствовав этим моё уважение к столь достойной нации, я мог сделать приятное и лично вам.

     Я желал бы, чтобы это недвусмысленное свидетельство моего доброго расположения способствовало расширению торговых отношении, которые начинают устанавливаться между нашими странами; оно должно послужить залогом того, что они всегда будут пользоваться гостеприимством, покровительством и привилегиями в моих владениях. Я разделяю ваше мнение о том, что заключение какого-либо акта вряд ли что нибудь добавит к этому, и с тем большим основанием рассчитываю на взаимность со стороны правительства Соединенных Штатов по отношению к моим подданным, что его мудрость не оставляет у меня  никаких сомнении относительно искренности ваших заверений на этот счет.  ...

     Вероятнее всего, Александр I знал о судьбе этого судна. И не только знал, но и принял участие в его возвращении. Не стоит забывать, что император был акционером одной из крупных компаний слобожанина Анфилатова.  В тот период только у Анфилатова было около 14 морских торговых судов. А его тесть, архангельский голова Василий Попов, с кем он вел дела, построил на своих верфях более 200 кораблей! В то время это была наиболее стабильно развивавшаяся компания, а Архангельск - второй после Санкт-Петербурга порт.  Американцы начали ходить в Россию ещё с конца 1783 года. В Архангельске, где у Анфилатова и его тестя Попова были конторы, они и находили приют. Но до первого плавания русских в Америку, визиты американцев были, скорее всего, единичными случаями.

    Америка ждала прецедент. Некоторые политики высказывались тогда за начало активной торговли между США и Россией. И этому были основания: засилье англичан на морях не давало полнокровно развиваться торговле с Европой. Взоры обеих великих стран были обращены друг к другу. И вот, очевидно после долгих раздумий, у слободского купца Ксенофонта Анфилатова созревает решение обратиться к Его Императорскому Величеству с ходатайством о разрешении направить свои суда в порты Северо-Американских Соединенных Штатов.

II часть

   Говорят, что за десятилетия холодной войны русские люди, кажется, привыкли, что все беды, происходившие тогда с ними, были происки агентов ЦРУ. Сейчас многим не верится, что когда-то, в личном письме своему другу президент США писал такое: "Россия - это наиболее дружественная нам держава из всех существующих. Её услуги пригодятся нам и впредь. И прежде всего нам  надо искать её расположения. И хотя источник этих сведении должен остаться неизвестен, всё же желательно, чтобы такие чувства разделяла вся нация "

Том Джефферсон - Уильяму Дейну

Вашингтон, 1807 год.

   Желание начать открытую, легальную торговлю между странами отражено, например, в письме американского посла во Франции Левингстона российскому посланнику Убри, где говорится о том, что Америка очень заинтересована (так как она строит свой флот) в получении из России железа, поташа, парусины ("холста грубого и тонкого"), смолы, дегтя, пеньки. Левингстон просит о том, чтобы эти товары шли через Одесский порт. Но в резолюции на то графа Румянцева говорится, что этими товарами изобилует у нас северная часть - Архангельская губерния и не надо-де ходатайствовать перед Турцией на счет проливов.

    Русские товары пользовались в Америке большим спросом. Достаточно сказать, что товарооборот, после установления политической стабильности (т.е. гарантий со стороны правительств двух стран) вырос в 20 раз. Американские суда не успевали загружаться. Но это будет потом. После той, первой, ставшей прологом дальнейших торговых, консульских и далее - дипломатических отношений между Россией и США, экспедиции русских судов на американский континент.

    А пока? Пока Румянцев готовит доклад императору "О пользе непосредственных торговых сношений с Соединенными Американскими Штатами", в котором обратил его внимание на значительные размеры ввоза сахара (на 5 млн. рублей) и хлопковой бумаги (до 1,5 млн. рублей), которые можно было бы приобретать непосредственно в США по более дешевым ценам. В этой связи, "дабы решительно продвинуть наших торгующих к открытию американского торга", российский канцлер предложил, "чтобы первые три корабля, в России построенные и россиянам принадлежащие, и которые с грузом из С.-Петербурга и Архангельского порта отправятся прямо в Соединенные Штаты, отпущены были без пошлин ", а равно освобождены от пошлин и товары, привезенные из США на этих трех кораблях.

  Император соглашается с предложением Румянцева, но приказывает выждать на сей счет кого-либо из купечества. Вот он - звездный час Анфилатова. Он пишет прошение графу Румянцеву, которое тот вскоре передает Государю:

"Сиятельнейший граф, милостивый государь, Николай Петрович!  Поощряем будучи неусыпным Вашего Сиятельства о распространении Российской внешней торговли и кораблеплавания попечением, построил я в Архангельске собственно мне принадлежащих пять кораблей, которые ныне продолжают плавание только в Европейские порты.  Моё желание стремиться начать торговлю с Северо-Американския области и доставлять туда наши продукты и товары, а напротив того привозить оттоле тамошния произведения на собственных Российских кораблях, куда и намерен отправить от Санкт-Петербургского и Архангельского портов из оных три корабля. Но как первой опыт сопряжен со многими излишними расходами, сверх того статься может, по новости, что наши товары там, а тамошние здесь продать по необходимости должно будет в убыток, в вознаграждение чего, осмеливаюсь Ваше Сиятельство покорнейше просить исходатайствовать у Его Императорского Величества Высокомонаршую милость, какую Высочайшей волею даровать будет богоугодно. С глубочайшим высокопочитанием и преданностию имею щастие быть Вашего Сиятельства, Милостивого Государя, всепокорнейший слуга.

Ксенофонт Анфилатов 

Декабря дня 1805 года "

    Император не медлит с ответом: "Граф Николай Петрович! Усматривая из поданного вами письма слободского купца Ксенофонта Анфилатова, что виды российского торгующего сословия начинают распространятся, и примечая с особым удовольствием, что сей купец первый предпринял отправить на своих кораблях российские товары в порты Американских Соединенных Штатов, я поручаю вам объявить ему моё благоволение...

Александр "

С.-Петербург, 29 декабря 1805 г.

   Известно, что К. Анфилатов направил в США два, а не три судна. Одно прибыло обратно из Нью-Йорка в Кронштадт 8 октября 1807 года с грузом рома, кофе, риса, красного и красильного дерева. Другое, "Святой Михаил" (тот самый, уже побывавший у берегов США под американским конвоем) возвращаясь из Бостона, село на мель при проходе через пролив Зунд (близ Копенгагена) и потеряло часть своего груза, но в ноябре 1807 года всё же добралось до Ревеля, доставив пряности, шоколад, сахар, ликеры и красильное дерево.    Стоит сказать, что российское правительство пошло на беспрецедентные льготы для поощрения первого торгового визита в США. Например, для поддержки экспедиции, из государственной казны была выделена беспроцентная безналоговая и не просимая Анфилатовым ссуда в 200 тысяч рублей! На том же, что увозимые и привезенные товары не облагались пошлиной, слободской купец выручил 900 тысяч рублей!

 

     Были и другие экспедиции парусников Анфилатова к берегам Америки. Уже то, что первооткрыватель американского континента для российских негоциантов стремился всё снова и снова отправлять корабли к западному побережью США, говорит о многом. Несомненно, что опорой нашему великому земляку в этом была сильная вера. Вера в будущее тесных, взаимовыгодных и успешных торговых связей двух стран. Вера, которая выпестовалась, несомненно, после того, как капитан и команда "Святого Михаила" рассказали ему о том, что видели они в той далекой заокеанской стране, куда сначала попали не по своей воле...

Алексей Терещенко   г.Слободской, 2002год

 

(* Полные и подробные архивные и библиографические исследования по затронутой в настоящей работе теме —предыстории первою торгового визита российских судов в США, были выполнены в 1998 - 2001 годах слободским краеведом, историком Сергеем Шуклиным. Право на использование результатов трудов С.Шуклина и написание настоящего  реферата получено с его согласия.)

Назад

| Главная | Встречи | Новости  |  Гостиная  |  Читальный зал  | Архив  | Авторы | Ссылки  |

© Copyright  2005-2006. Все права защищены. г.Слободской,Кировская область. Библиотека им А.Грина.